"Думать - это то, что мне остается, но именно поэтому мои мысли включают в себя все-все-все..." (с) Банана Ёсимото "Амрита"
В детстве почти все лето я проводила у мамы в библиотеке.
Подруги все разъезжались, делать было нечего. Тогда я приходила к маме на работу, усаживалась за стол в читальном зале и читала. В основном это были детские журналы. Они лежали стопками на полках, были уже читанными-перечитанными, потрепанными и пожелтевшими от времени. Был там известный "Крокодил". Я слышала, что он и сейчас выпускается... Но что может быть лучше старого "Крокодила" из детства, когда мир больше и интереснее, когда лето длинное-предлинное, когда жизнь только начинается?
Иногда я отрывалась от чтения и помогала маме расставлять книги. С алфавитом я всегда дружила, начиная с того момента, когда годовалая наблюдала за мамой, обучающей мою старшую сестру азбуке. Я и сейчас помню его наизусть и, самое смешное, чувствую любовь к каждой буковке русского алфавита.
Особенно я любила стоявшую в читальном зале БОЛЬШУЮ ЭНЦИКЛОПЕДИЮ (именно заглавными буквами, потому что до сих пор она внушает мне уважение и трепет). Она занимала две полки. Было в ней свыше 30-ти томов. В детстве мне казалось, что она включает в себя всю информацию о мире, о людях и их наследии. Потом уже, учась в старших классах, я не раз пользовалась ей, чтобы написать доклад. И каждый раз она меня поражала наличием исчерпывающей информации.
Только сейчас я понимаю, что информация не была исчепывающей, да и зачастую была "чуточку исправленной", потому что это была не просто БОЛЬШАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ, а БОЛЬШАЯ СОВЕТСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ. Не знаю почему, но советская цензура меня до сих пор ужасает. Читая предисловия, написанные в советское время, понимаешь, что цензура не пропустит никакую свободную мысль, только просоветскую....
Из детства в моей памяти всплывает плакат, вывешенный на двери библиотеки. Он был желтый с избраженными рыжими корочками книг. Не помню, что конкретно там было написано. Но речь шла о том, как правильно пользоваться книгами, чтобы они оставались в хорошем состоянии. Всего ничего, всего несколько правил. Но они изменили всю мою культуру обращения с книгами.
= нельзя класть раскрытую книгу переплетом вверх, для этого существуют закладки;
= чтобы книга оставалась чистой в общественном транспорте и чтобы ее обложка не потерлась в сумке, необходимо оборачивать книгу либо в специальные обложки (продаются в канцтоварах), либо в лист бумаги (а можно и в газету )));
= если книга порвалась, ее надо обязательно заклеить, этим можно предотвратить ее дальнейшее разрушение;
= с книгой надо обращаться бережно, не надо ставить на нее чашки или другие предметы, которые могут ее испортить или испачкать, помните, что книги - это наши учителя;
= не рисуйте в книгах ручкой, если надо что-то пометить, то можно воспользоваться карандашом, чтобы потом можно было стереть, вспомните школьные учебники, которые были исписаны хулиганами, книги приобретают неопрятный и нелицеприятный вид.
Правила можно писать до бесконечности. Но я не думаю, что соблюдение написанного выше потребует от человека больших затрат сил и энергии.
Книги заслуживают того, чтобы к ним хорошо относились.
Подруги все разъезжались, делать было нечего. Тогда я приходила к маме на работу, усаживалась за стол в читальном зале и читала. В основном это были детские журналы. Они лежали стопками на полках, были уже читанными-перечитанными, потрепанными и пожелтевшими от времени. Был там известный "Крокодил". Я слышала, что он и сейчас выпускается... Но что может быть лучше старого "Крокодила" из детства, когда мир больше и интереснее, когда лето длинное-предлинное, когда жизнь только начинается?
Иногда я отрывалась от чтения и помогала маме расставлять книги. С алфавитом я всегда дружила, начиная с того момента, когда годовалая наблюдала за мамой, обучающей мою старшую сестру азбуке. Я и сейчас помню его наизусть и, самое смешное, чувствую любовь к каждой буковке русского алфавита.
Особенно я любила стоявшую в читальном зале БОЛЬШУЮ ЭНЦИКЛОПЕДИЮ (именно заглавными буквами, потому что до сих пор она внушает мне уважение и трепет). Она занимала две полки. Было в ней свыше 30-ти томов. В детстве мне казалось, что она включает в себя всю информацию о мире, о людях и их наследии. Потом уже, учась в старших классах, я не раз пользовалась ей, чтобы написать доклад. И каждый раз она меня поражала наличием исчерпывающей информации.
Только сейчас я понимаю, что информация не была исчепывающей, да и зачастую была "чуточку исправленной", потому что это была не просто БОЛЬШАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ, а БОЛЬШАЯ СОВЕТСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ. Не знаю почему, но советская цензура меня до сих пор ужасает. Читая предисловия, написанные в советское время, понимаешь, что цензура не пропустит никакую свободную мысль, только просоветскую....
Из детства в моей памяти всплывает плакат, вывешенный на двери библиотеки. Он был желтый с избраженными рыжими корочками книг. Не помню, что конкретно там было написано. Но речь шла о том, как правильно пользоваться книгами, чтобы они оставались в хорошем состоянии. Всего ничего, всего несколько правил. Но они изменили всю мою культуру обращения с книгами.
= нельзя класть раскрытую книгу переплетом вверх, для этого существуют закладки;
= чтобы книга оставалась чистой в общественном транспорте и чтобы ее обложка не потерлась в сумке, необходимо оборачивать книгу либо в специальные обложки (продаются в канцтоварах), либо в лист бумаги (а можно и в газету )));
= если книга порвалась, ее надо обязательно заклеить, этим можно предотвратить ее дальнейшее разрушение;
= с книгой надо обращаться бережно, не надо ставить на нее чашки или другие предметы, которые могут ее испортить или испачкать, помните, что книги - это наши учителя;
= не рисуйте в книгах ручкой, если надо что-то пометить, то можно воспользоваться карандашом, чтобы потом можно было стереть, вспомните школьные учебники, которые были исписаны хулиганами, книги приобретают неопрятный и нелицеприятный вид.
Правила можно писать до бесконечности. Но я не думаю, что соблюдение написанного выше потребует от человека больших затрат сил и энергии.
Книги заслуживают того, чтобы к ним хорошо относились.